О ДЕТЯХ
И РОДИТЕЛЯХ
ПРАВИЛА ЖИЗНИ
Педагогика для детей и взрослых
Януш Корчак
Часто кто–нибудь ходит несколько дней грустный, злой и уже только потом заболевает. Если за это время он наделает со зла глупостей и возникнут неприятности, про него говорят, что заболел от огорчения.
Я заметил, что слабых часто преследуют. Говорят: «Размазня, растяпа, увалень, мямля, пижон, маменькин сынок».
В своих суждениях о человеке надо быть снисходительным и осторожным. Не следует думать, что все должны быть одинаково здоровыми и сильными. А смеются даже не со зла, а по легкомыслию.
Дают прозвища: «Горбун, Хромоножка, Слепой, Заика».
Один привыкает и лишь держится от ребят подальше, все больше читает и, грустный, затаив обиду, живет в одиночестве, а другой, выведенный из себя несправедливостью, действительно становится неприятным и злым.
Ребята преследуют и высмеивают толстых. Говорят: «Обжора, жирный, жирняк».
Неверно. Ведь это тоже болезнь.
— Болезнь? Что толстый–то?
Худых опять злючки зовут: «Чахоточный. Скелетик».
В медицинских книжках пишут, что и очень худые и очень полные люди — нездоровые, а такой ничего не знает, да еще спорит.
—Такой большой парень и делает под себя! Грязнуля! Вонючка! Опять преследования.
—У него слабый мочевой пузырь, слабые нервы.
—Какой там пузырь и нервы…
—Молчать, осел! — закричал я.
И я поступил плохо, оскорблять нельзя, но Не всегда хватает терпения.
Раз я торопился, сказал что–то, а мальчик не понял. Я обозлился и спрашиваю:
— Не слышишь, что тебе говорят? Глухой?
И тут вдруг вспоминаю, что он действительно плохо слышит, после скарлатины у него болели уши.
Мне было очень неприятно: я дал себе слово никогда больше так не поступать.
Один известный писатель написал книжку, в которой высмеивает веснушчатого мальчика. Очевидно, писатель просто не подумал. Ничего не поделаешь: и опытному писателю случается ошибиться.
Я сам долго делал такую ошибку.
Если был какой–нибудь слабый, или не очень умный, или некрасивый, или несимпатичный ребенок, я всегда просил:
— Будьте с ним подобрее, отнеситесь поласковее, уступайте ему.
И вот попался мне глупый и нахальный мальчишка. У него были больные глаза, больные уши и больной нос. Дома его били. Мне и захотелось показать, что уж тут–то о нем позаботятся.
Славные ребятишки делали так, как я просил: позволяли ему брать мячик, втираться без очереди и вообще все. И этот глупец решил, что теперь он самая важная персона, и принялся командовать и скандалить.
Наконец, смотрю я, а он подмял под себя и колотит спокойного, умного и доброго мальчика. Тут уж я схватил нахала, оторвал от жертвы и втолкнул к себе в комнату.
— Хватит доброты! Привык к палке, а здесь не бьют, так и ты не бей! Не умеешь играть, так пошел вон, живо! Не твой черед, так не хватай мяч, ясно?
И настал покой. Потом над этим мальчишкой взял шефство хороший мальчуган, но уже по собственному желанию.
Нелепо ведь, чтобы один, хотя бы и в невинной форме, отравлял жизнь всем. Нельзя требовать от группы слишком многого. Здоров ребенок или болен, умен или глуп — каждый должен приспосабливаться к общим законам, не может он быть каким–то исключением. Но и такому не следует докучать.
Знаю, есть дети, страдающие от отсутствия заботы, но есть и такие, кому чрезмерная забота приносит вред, утомляет и сердит. Мне жалко детей, которым нечего есть и которые недосыпают, но жалко и тех, кого насильно заставляют есть и лежать в постели.
Я знаю девочку, которую даже рвало за обедом, а отец бил ее за то, что не хотела есть. От любви бил. Но ведь это ужасно и совершенно бессмысленно!
А в некоторых колониях детям — летом — велят вылеживать в постели по пятнадцати часов. Хотя это и делается по указанию врачей, я заявляю, что это глупо. И говорю так не потому, что не уважаю здоровье, а, наоборот, именно потому, что знаю ему цену.
« Предыдущая Следующая »